(продолжение, начало см. здесь)
Правила, регулирующие ратификацию международного договора во внутригосударственном плане, предусмотрены в пункте 1 статьи 15 Федерального закона от 15.07.1995 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» (далее – Закон о международных договорах). Согласно этим правилам, ратификации во внутригосударственном плане подлежат международные договоры:
«а) исполнение которых требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом;
б) предметом которых являются основные права и свободы человека и гражданина;
в) о территориальном разграничении Российской Федерации с другими государствами, включая договоры о прохождении Государственной границы Российской Федерации, а также о разграничении исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации;
г) об основах межгосударственных отношений, по вопросам, затрагивающим обороноспособность Российской Федерации, по вопросам разоружения или международного контроля над вооружениями, по вопросам обеспечения международного мира и безопасности, а также мирные договоры и договоры о коллективной безопасности;
д) об участии Российской Федерации в межгосударственных союзах, международных организациях и иных межгосударственных объединениях, если такие договоры предусматривают передачу им осуществления части полномочий Российской Федерации или устанавливают юридическую обязательность решений их органов для Российской Федерации.».
Можно предположить, что, рассчитывая на то, что принятие Законопроекта позволит избежать ратификации соглашений об обмене информацией во внутригосударственном плане, разработчики Законопроекта и Основных направлений налоговой политики ориентировались на первое из указанных оснований для ратификации международных договоров во внутригосударственном плане и руководствовались приблизительно следующей логикой: если в соглашениях об обменен информацией не будет содержаться правил, предусматривающих иного по сравнению с налоговым законодательством, то не будет оснований для ратификации соглашений об обмене информацией во внутригосударственной плане. В принципе, это обоснование отсутствия необходимости в ратификации соглашений об обмене информацией во внутригосударственном плане может быть справедливым, но при выполнении, как минимум, двух условий. Во-первых, это действительная имплементация соглашений об обмене информацией во внутреннее право до того, как будет выражено согласие на обязательность этих соглашений (то, насколько принятие Законопроекта будет способствовать имплементации соглашений об обмене налоговой информации во внутреннее право, будет рассмотрено позднее, а здесь можно пока отметить, что сама по себе эта имплементация, даже если предположить, что она будет реальной, является лишь одним из условий отсутствия необходимости в ратификации соглашений об обмене информацией во внутригосударственном плане). Во-вторых, необходимо помнить, что в пункте 1 статьи 15 Закона о международных договорах предусмотрены не альтернативные, а кумулятивные основания для ратификации международных договоров во внутригосударственном плане. Говоря другими словами, для того, чтобы не подлежать ратификации во внутригосударственном плане международный договор должен быть не только имплементирован во внутригосударственное право до выражения согласия на обязательность этого международного договора, но и не должно быть других оснований для ратификации такого международного договора во внутригосударственном плане.
Еще одним из оснований для ратификации международного договора во внутригосударственном плане является то, что предметом этого международного договора являются основные права и свободы человека и гражданина. При лингвистической трансформации соответствующего положения Закона о международных договорах в негативное получается, что для того, чтобы не подлежать ратификации во внутригосударственном плане международный договор не должен иметь своим предметом основные права и свободы человека и гражданина.
Несмотря на некоторое распространение во внутреннем праве, понятие предмета международного договора носит во многом теоретический характер. А те немногочисленные теоретические исследования явления предмета международного договора, значительная часть которых, к тому же, - заслуга еще советского правоведения, не дают сколько-нибудь прочных оснований для решения многих практических проблем. К примеру, следует ли считать международным договором, предметом которого являются основные права и свободы человека и гражданина, только тот международный договор, который непосредственно посвящен этим правам и свободам (например, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16.12.1966)? Или международным договором, имеющим предметом основные права и свободы человека и гражданина, можно считать и тот международный договор, который лишь косвенно затрагивает эти права и свободы (так, как это делает Соглашение между Правительством Республики Беларусь, Правительством Республики Казахстан и Правительством Российской Федерации об определении таможенной стоимости товаров, перемещаемых через таможенную границу Таможенного союза от 25.01.2008)? В этих условиях понятие предмета международного договора должно пониматься с учетом целей правового регулирования того правового акта, где используется это понятие. Применительно к подпункту «б» пункта 1 статьи 15 Закона о международных договорах целью введения ратификации международных договоров во внутригосударственном плане является установление контроля парламента над действиями правительства по принятию международных обязательств, касающихся основных прав и свобод человека и гражданина. Учитывая эту цель правового регулирования и отсутствие каких-либо видимых оснований, которые бы оправдывали осуществление этого контроля парламентом в отношении международных договоров, непосредственно посвященных этим правам и свободам, и неосуществление такого контроля парламентом в отношении международных договоров, лишь косвенно затрагивающих такие права и свободы, представляется, что следует считать международными договорами, предметом которых являются основные права и свободы человека и гражданина, и те международные договоры, которые лишь косвенно затрагивают такие права и свободы. Говоря другими словами, для того, чтобы не подлежать ратификации во внутригосударственном плане международный договор не должен, ни быть непосредственно посвященным основным правам и свободам человека и гражданина, ни лишь косвенно затрагивать эти права и свободы.
То, что будущие российские соглашения об обмене налоговой информацией не будут непосредственно посвящены основным правам и свободам человека и гражданина, - очевидно. А вот будут ли эти соглашения затрагивать основные права и свободы человека и гражданина?
Будучи продолжателем Советского Союза, Российская Федерация является участником Международного пакта о гражданских и политических правах от 16.12.1966 (далее – Пакт о ГПП), в пункте 1 статьи 17 которого предусмотрено, что «никто не может подвергаться произвольному или незаконному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным или незаконным посягательствам на неприкосновенность его жилища или тайну его корреспонденции или незаконным посягательствам на его честь и репутацию». Схожее положение содержится и в Конституции Российской Федерации, в пункте 1 статьи 23 которой предусматривается, что «каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени».
Содержание обязательств государств в соответствии с пунктом 1 статьи 17 Пакта о ГПП достаточно подробно раскрывается Комитетом по правам человека – органом, который учрежден согласно Пакту о ГПП и наблюдает за соблюдением Пакта о ГПП государствами-его участниками, на чей авторитет в этом вопросе можно положиться. В Замечании общего характера № 16 – Статья 17 (право на личную жизнь)[i] Комитет по правам человека выражает позицию, что Пакт о ГПП воспрещает как произвольное, так и незаконно вмешательство в личную жизнь. Причем даже допускаемое законом вмешательство может быть произвольным, если оно не соответствует целям и задачам Пакта и не является обоснованным в конкретных обстоятельствах. В то же время Комитет по правам человека отмечает, что из-за того, что «все люди живут в обществе, защита личной жизни не может быть абсолютной» и компетентные органы должны иметь возможность запрашивать информацию, но «только ту информацию, касающуюся личной жизни индивида, получение которой необходимо в интересах общества», что должно быть урегулировано законом. По мнению Комитета по правам человека, это законодательное регулирование должно удовлетворять, в частности, следующим требованиям:
- «в соответствующем законодательстве должны подробно определяться конкретные обстоятельства, в которых такое вмешательство может допускаться»;
- «решение о санкционировании такого вмешательства должно приниматься только конкретным органом, предусмотренным законом, и строго индивидуально»;
- «законом должны регулироваться сбор и хранение информации личного характера государственными властями или частными лицами или органами»;
- «государство должно принимать эффективные меры к тому, чтобы информация, касающаяся личной жизни какого-либо лица, не попадала в руки лиц, которые не имеют разрешения на ее получение, обработку и использование, и к тому, чтобы такая информация никогда не использовалась в целях, не совместимых с целями Пакта»;
- «каждое лицо должно иметь также возможность удостовериться, какие государственные органы или частные лица или органы контролируют или могут контролировать их файлы».
Содержание пункта 1 статьи 23 Конституции Российской Федерации неоднократно рассматривалось в юриспруденции Конституционного Суда Российской Федерации. К примеру, в Постановлении от 14.04.2003 №8-П и Определении от 19.01.2005 № 10-О говорится о том, что из этих положений вытекает право каждого на сохранение в тайне сведений о его банковских счетах и банковских вкладах. Эти примеры можно было бы продолжить.
В этих условиях нет никаких оснований считать, что будущие российские соглашения об обмене налоговой информации не будут затрагивать основные права и свободы человека, в частности, право на личную жизнь. Поэтому представляется, что, независимо от того, будут ли эти соглашения имплементированы во внутригосударственное право до выражения согласия на их обязательность, они будут подлежать ратификации во внутригосударственном плане как международные договоры, затрагивающие основные права и свободы человека и гражданина. Из этого можно сделать вывод о том, что принятие Законопроекта не будет способствовать избежанию ратификации российских соглашений об обмене налоговой информацией во внутригосударственном плане.
Окончание следует
[i]. Международные договоры по правам человека. Том I. Подборка замечаний общего характера и общих рекомендаций, принятых договорными органами по правам человека (документ Объединенных Наций HRI/GEN/1/Rev.9 (Vol. I), страницы 245-248.
Комментариев нет:
Отправить комментарий